Ульяна семенова: почему самая высокая баскетболистка ссср так и не вышла замуж. Латвийские баскетболистки пришли на выручку советской чемпионке ульяне семеновой Советская баскетболистка ульяна
Виктория Хесина, «АиФ»: Ульяна Ларионовна, почему лучшая центровая XX века после завершения карьеры стала не тренером, а администратором?
Ульяна Семёнова: Я очень устала после 25 лет в спорте, когда все время на твоих плечах сборная, клуб. Сил никаких не осталось. Я просто не смогла бы стать тренером, тратить нервы на кого-то. А сейчас у меня такая работа, от которой я получаю удовольствие. Олимпийский социальный фонд Латвии я возглавляю уже 25 лет. Забочусь о бывших спортсменах, тренерах — почти 200 человек, кому надо помогать. Государство деньги выделает, спонсоров ищу. Для всех стараемся сделать что-то — кому лекарства, кому операция. Большинство из них одинокие, дома сидят круглый год, я придумываю мероприятия, собираю их вместе. В общем, каждый день есть работа, есть над чем подумать. И, слава богу, что так. Потому, что иначе — всё. Я когда ногу сломала и сидела 2 месяца на больничном, думала с ума сойду от того, что ничего не могу делать. Мне друзья так и говорили: «Уля, ты всё равно впереди костыля».
— Было такое, что женская сборная Латвии пои баскетболу разделась для съемок в календаре, чтобы вырученные средства передать вас на восстановление после операции?
— Не совсем так. Средства пошли баскетболисткам, игравшим в рижском «ТТТ» (самый титулованный клуб в СССР и Европе, — Ред.), а всё-таки с 58 года через команду прошло много поколений. И нужно было помочь — кому-то эндопротез, кому-то зубы, кому оптику. Какая-то сумма пошла и на меня, но я не могла потратить на себя слишком много. Ведь рядом те, с кем на площадке была рука об руку. Неужели я всё себе захвачу, а им — ничего?!
— Вы играли в Испании, во Франции. Была возможность остаться за границей?
— Мне предлагали. Но нет. В Европе я была бы одна. Я бы так не смогла. Зачем жить там, где и поговорить-то не с кем? А здесь меня уважают, любят. Столько девчонок, с кем мы вместе играли на площадке. К одной — в баньку, к другой — на день рождения. Они ко мне приезжают, меня к себе приглашают: «Уля, давай, к нам, в Москву». Эта такая вещь, которая бывает только в командных видах спорта. Я приезжала с «ТТТ» в Свердловск, Новосибирск, а местные девчонки под приезд откручивали в гостинице спинки кровати, чтобы мы могли ноги вытянуть — кровати-то короткие были. Они меня все время звали Ласта. И так нам классно вместе. Сейчас это, конечно, всё сложнее стало, визы нужны... Но мы все равно, как одна семья. И я очень переживаю сейчас за Россию, за то, что устроили вокруг этого допинга. Представляю, как болезненно, когда отнимают медали, отстраняют, бойкотируют. Зачем опять политику со спортом смешивают?! Хватило уже политики в 84 году, когда мы не попали на Олимпиаду в Лос-Анджелес, а золотая медаль мимо носа уплыла.
На пьедестале почета капитаны команд - победительницы и призеров соревнований по баскетболу среди женщин: Ульяна Семенова (1-е место) (в центре), Фото: РИА Новости / Улозявичюс Аудрюс
— Вас ведь вроде тоже в своё время звали в политику?
— Да, было. Но посмотрела я на всё это, послушала и решила — не моё. Мне бы тогда пришлось, как я говорю, шубу на себе по-другому переворачивать, лицемерить, себя ломать. А я честная. И я очень довольна, что у меня хватило ума не сунуться в это дело.
— Неужели никогда не жалели, что всю жизнь только спорт, спорт, спорт?
— Конечно, когда меня — девчонку забрали из деревни в спортивную школу в Риге, я даже подумать не могла, как оно всё сложится. Я вообще-то в детстве хотела стать врачом, представляла, как буду носить белый халат, людям помогать. Но это, знаете ли, иллюзии. Спорт у меня в крови течет. И медали наши, победы — много ли людей испытывают такие эмоции? Я и сейчас живу спортом. На работе, дома. Включаю телевизор, ноги вытягиваю и смотрю все соревнования — фигуристы, биатлонисты. Мне всё это по-настоящему интересно, понимаете?
Ульяна Семёнова, 1980 г. Фото: РИА Новости / Улозявичюс Аудрюс
— Ваш самый незабываемый матч?
— Наверное, финал чемпионата мира-83 в Бразилии. Мы с американками играли — нашими вечными соперницами. Ещё до матча сидели в гостинце и думали: если проиграем, домой лучше не возвращаться — такой стыд будет. И, ой, что там творилось! Мы постоянно получали фолы, которых и в помине не было. Только повели 8 очков, судья показывает на меня и снова фол. Тихий ужас. Было понятно, что хотят засудить. Тогда в перерыве наш тренер Алексеева сказала генсеку международной федерации баскетбола: «Если нас так будут судить, вы не будете генсеком». Фолы мы получать перестаём, всё-таки слова её имели вес, она — лучший тренер мира. Но всё равно проигрываем одно очко. Остается несколько секунд до конца и тут Лена Чаусова , лапонька моя золотая, забрасывает мяч. Американки в шоке, поняли, что мы увозим золотые медали. А мы рыдаем от счастья, от того, что несправедливость такая была, так нас пытались срубить, а мы оказались на голову выше.
— А как всё-таки лучшая центровая страны оказалась без сборной?
— 30 лет уже прошло, а мне тяжело об этом говорить. Камень остался на душе. Перед чемпионатом миром (1986 г.) в сборной поменяли тренера. Нашли причину и убрали Лидию Алексееву, поставили Ячменева . У меня уже билет был, чтобы лететь в Минск на сборы. И звонит врач команды: «Ульяша, ты не в сборной». У меня сердце опустилось. Как это? Я — лучшая в Союзе по очкам, по подбору мячей. Ну, мол, так в Госкомспорте решили, новый тренер сказал: «При мне Семёновой в команде не будет». Поехала на соревнования как зритель. Американки меня увидели на трибуне: «Что тут ты делаешь?». Я говорю: «Меня отчислили». Они поверить не могли, шутили: «Все! Без тебя мы тут точно станем чемпионками». Так и получилось. Я полгода не могла в себя прийти. Так обидно было. 18 лет отпахала за сборную, столько медалей. Никто даже спасибо не сказал, а о том, что я команде не нужна, врачу поручили мне сообщить. Уже потом звонили из Госкомспорта, звали: «Уля, приезжай в команду, готовиться на Олимпиаду в Сеул». Я ответила: «Нет, извините, не желаю к вам возвращаться». Вот и всё. Не хочу вспоминать даже.
— Момент включения в баскетбольный Зал славы в США — это то, что хочется вспоминать? Вы же стали первой неамериканской баскетболисткой, кто туда попал.
— Я в трех Залах славы есть (смеется). В европейском, в Зале славы женского баскетбола и в том самом известном Зале славы баскетбола в Спрингфилде. Для американцев тот, кто туда принят, это — святой человек. Американский пограничник, когда узнал про цель моего визита в США, охал и говорил: «Не показывайте мне паспорт, я вас так пущу» (смеется). А я, честно говоря, когда мне только прислали документы на оформление в Зал, просто не поняла о чём речь. Медали чемпионатов мира, Олимпиады уже есть, разве мне ещё какие-то почести положены?
И, помню, у американки спрашивают на церемонии: «Что вам помешало выиграть олимпийское золото?». А она показывает на меня: «Вот она сидит, СеменОва». И между нами говоря, я была там самая нарядная. Шикарный костюм специально пошили. Все остальные как-то по-простому. Неловко мне было так, неужели, думаю, и вы не могли принарядиться (смеётся).
— Читала, что у вас в поклонниках был миллионер из Колумбии.
— Много каких поклонников было. Из Испании, из Бразилии. Итальянцы стояли у порога гостиниц и ждали пока мы выйдем. Мы же самая красивая команда — сборная СССР. Или си-си-си-пи, как они нас называли. А миллионер появился, когда в Колумбии проходил чемпионат мира, лет за 60 ему было. И в салон красоты приглашал, и в ателье, чтоб пошили платья, и цветами заваливал. Я однажды игру плохо сыграла, так Лидия Алексеева сказала: «Всё, Ульяша, хватит получать цветы. Это на результатах плохо сказывается» (смеётся).
— А почему вы так и не вышли замуж?
— Ну, а когда я в году бываю только один день дома? Какой бы мужчина честно ждал меня и всё остальное? Я же видела это, как девочки, которые были замужем, страдали, звонили, плакали. Да мне даже и думать всерьёз об этом было некогда — игрок N 1 в сборной, в клубе. А ещё я всегда немного в мужчинах сомневалась. Вот роста я высокого, хорошо бы быть поменьше. А вдруг он вообще хочет со мной быть только за мои заслуги, закончу играть, и бросит меня. Но я не жалею, что так всё. Я не одна. Вокруг всегда народ — и племянники, и дети у них уже, которые меня бабушкой называют. Есть для кого жить.
— И всё-таки какой у вас рост? В Википедии вот пишут — 218 см.
— Пусть пишут, что хотят. Сколько я от них нахлебалось — что от наших, что от иностранных журналистов. Знаете, я интервью теперь очень неохотно даю. Как-то приехали люди с одного канала и говорят: «Хотим про вас фильм сделать, вы же такой великий человек». И вот два дня они меня снимали — дома, на работе, я им медали свои показывала. Выходит фильм, а смысл такой: люди высокого роста — они калеки, несчастные инвалиды, которым тяжело жить. Знакомые звонят: «Уля, что они с тобой сделали в этом фильме, ужас». Как же я переживала! За что меня так? Я же человек живой!
А те, кто гоняются за сенсациями, могут посетить архив в «Лужниках», там нас тогда всех мерили. У меня 2,09. 2,10 — если выпрямлюсь.
Легендарная баскетболистка, признанная Российской федерацией баскетбола лучшей центровой ХХ века, Ульяна Семенова отметила 60-летний юбилей. Двукратная олимпийская чемпионка, трехкратная чемпионка мира, десятикратная чемпионка Европы, она любима и востребована в родной Латвии и за границей. С высоты своего уникального роста (2 метра 10 сантиметров) и прожитых лет она оценила спортивное прошлое.
Ульяна, для начала устраните, пожалуйста, противоречия по поводу вашего имени и места рождения: вроде бы вы не Ульяна и родились не в Латвии, а в Литве?
Мои родители были староверами, при рождении меня назвали Ульяна и крестить должны были как Иулияну. Но батюшка, когда писал имя, вместо «н» написал «к» - получилась Иулияка. Родители у меня не очень грамотные, не обращали на это внимания, пока я вдруг сама не заметила ошибку. Когда мне исполнилось 16 лет, хотела поменять имя. Но все вокруг стали отговаривать: зачем, такое необычное имя! С тех пор, когда предъявляю документы, все удивляются. Недавно банковский служащий переспросил: «У вас тут правильно имя написано?»
А с местом рождения получилась такая история. Когда маме подоспело время рожать, папа повез ее в ближайший роддом - он находился в литовском Зарасае, тогда как до латвийского Даугавпилса - 25 километров. Отец не задумывался о том, в какой республике маме рожать, да это и не имело особого значения. Но интересно, что это дало о себе знать много лет спустя. Факт моего рождения стал основанием для того, чтобы тренер баскетбольной команды Литвы выступил с заявлением, что я должна выступать за них.
Ульяна с братом Семеном в деревне (из личного Семеновой Ульяны архива)
- Ваш феноменальный рост - это семейное?
Родня у меня невысокая: отец - 1,76, брат - 1,78… Мама, правда, говорила, что ее двоюродный брат был ростом под 2 метра - может, я в него. Уже в первом классе я стояла первой на физкультуре. В 13 лет, когда занялась баскетболом, мой рост составлял 1,88. Кстати, выше 2,10 у меня никогда не было - в прессе преувеличивали. Помню, врач измеряла мне рост и приговаривала: «Уля, не поднимай голову, не делай 2,12, не приписывай». Я вовсе не самая высокая среди баскетболисток: слышала про девушек ростом 2,13, 2,16 и даже выше. Бытовых неудобств с таким ростом, конечно, хватало - всю жизнь по гостиницам с отвертками ездили, чтобы отвинчивать спинки кровати.
- Как вы попали в спорт? Это случайность или сработала советская система поиска талантов?
Я в принципе была тренированная девочка, физически развитая, потому что выросла в деревне, в школу ходила пешком 5 километров, ну и, конечно, по дому приходилось родителям помогать. В школе баскетбольной секции не было, но я занималась другими видами спорта - ручным мячом, волейболом, легкой атлетикой, лыжами. В те времена тренеры ездили по республике и отбирали перспективных ребят. Муж моей сестры сыграл большую роль в том, что я попала в баскетбол: сам будучи спортсменом, он понимал, что у меня хорошие данные, и по его подсказке к нам домой приехали тренеры из Риги - уговаривать моих родителей, чтобы отпустили меня в столицу, где я могла бы серьезно тренироваться. Первый раз я, как их увидела, в лес убежала. Сложно было оторваться от маминой юбки, не могла представить себя вдали от дома. Но все-таки меня уговорили, и в 1965 году я попала в мир баскетбола. Конечно, у меня прекрасный для баскетбола рост, но, чтобы достичь результатов, одного его недостаточно. Не хотелось быть медведем на площадке, которому только дают мяч в руки, а он кладет его в корзину. Нужно было очень много работать, тренировки шли по шесть часов в день, выкладывалась изо всех сил - иногда за тренировку теряла 2,5-3 килограмма. Поначалу я жила в школе-интернате, где закончила 7-й и 8-й классы. Конечно, порой несладко приходилось. Потом переехала в семью сестры и ее мужа. А через три года мне как перспективной спортсменке дали квартиру, обустроилась с комфортом.
Центровая Ульяна Семенова была ключевой фигурой на площадке, многие игровые комбинации держались на ней
Я быстро начала показывать результаты и уже в 14,5 лет играла за сборную СССР среди юниоров. А в 16 вошла во взрослую сборную Союза. В общей сложности отыграла 18 лет в сборной, 22 года - в латвийской клубной команде ТТТ.
- В последней вы долгие годы были капитаном, а вот в сборной - не пришлось. Почему?
Меня бы выбрали единогласно, но тренер Лидия Алексеева не хотела. У нее был принцип: капитаном всегда была маленькая разыгрывающая. Люда Базаревич, Надя Захарова, Ангеле Рупшене… Сборную всегда вспоминаю тепло - меня девчонки очень любили, знали, что выручу в трудную минуту. «Улечка, Ласточка, иди на площадку, палочка-выручалочка! Нам же медали нужны золотые!» Меня так называли - Ласточка. Когда играла сборная, меня никогда не выпускали на поле в основном составе. Алексеевой очень не нравилось, что все вокруг говорили: «СССР - команда Семеновой». Поэтому она меня придерживала. Но как только мы оказывались в минусе, раздавалась команда: «Уля, раздевайся!» Меня это задевало: зовут, когда надо догонять. Но когда ко мне бежали девчонки: «Ласта, Ласточка, давай!» - помогали переодеваться, я все забывала и шла на площадку. По окончании спортивного дня девчонки собирались у меня в комнате. Когда жили на сборах в Серебряном Бору, после ужина все сидели у меня: ха-ха, хи-хи… Доктор идет по комнатам, чтобы процедуры расписать, а все комнаты пустые. «Ну понятно, у Ульяши сидят…» Я была магнитом в команде - натура у меня такая, люблю, чтобы со всеми оставались хорошие отношения.
В статусе баскетбольной звезды Семенова вручает мяч с автографами маэстро Раймонду Паулсу
А еще я была в сборной комсоргом, но эта должность приносила лишь головную боль. Не успевала прилететь в Москву, как меня вызывали в ЦК ВЛКСМ, чтобы сообщить, какие нужно собрания провести, какие темы осветить, как разбирать съезды партии и обсуждать книги Брежнева «Целина» и «Малая земля». Все отдыхают после тренировки, а я к политинформации готовлюсь - штудирую прессу. Приезжали проверяющие - смотреть, как комсомольская работа ведется. Лучше бы вместо этого обучили иностранным языкам - мы же за границу выезжали. Но нет, этого не разрешали! Девчонки учили втихаря, чтобы хоть как-то объясняться с иностранцами. А так делали вид, что языками не владеем. Как только предстояли соревнования за границей, особенно в таких странах, как Китай, Япония, США, меня вызывали на ковер. «Ты у нас ведущий игрок. Во-первых, нам нужна только победа, ты должна команду вести за собой. А во-вторых, интервью даешь только ты. Это нельзя говорить, это - тоже…» Я переспрашиваю: «Подождите, а на каком языке я буду говорить? У меня же переводчик умный - ему лучше знать, что переводить, а что - не надо…» Переводчики-то были непростые, все в погонах. А вообще для меня давать интервью было тяжелейшей работой, лучше, наверное, камни ворочать. Помню, перед московской Олимпиадой американские телевизионщики приехали делать фильм о знаменитых советских спортсменах. Нагрянули ко мне домой. А мы не могли говорить, что мы профессиональные спортсмены и получаем за это деньги. Мы могли быть только любителями. Вот я и рассказывала: окончила спортивный институт, работаю тренером, после занятий иду тренироваться. Журналист спрашивает: «Ну а вот у вас ковры дома, телевизор цветной. Откуда?» Я отвечаю: «Могу себе позволить. Когда выигрываем чемпионат мира, Европы - нам полагается вознаграждение».
Когда Латвия стала независимой, помню, состоялась большая пресс-конференция. Журналисты давай забрасывать вопросами: «Уля, рассказывай, как тебе сейчас живется?» «Ой, - отвечаю, - сейчас я могу говорить вам все что угодно!» Журналисты смеются: «Да мы и раньше знали, что вы профессиональные спортсмены, но ты же ни разу не раскололась!»
Время было сложное не только в спорте. В 1984 году готовились-готовились к Олимпиаде, и вдруг - бойкот! Для нас это был последний шанс выиграть олимпийское «золото». Мастерство американок очень быстро росло, и больше победы они бы нам не дали. Но не суждено было случиться. Впрочем, у меня и так медалей хватает.
- С неспортивным поведением на спортивной площадке часто сталкивались?
В тех видах спорта, где нет электронных табло, которые фиксируют результаты, - например, как в легкой атлетике, - это обычное дело! Где есть судьи на площадке, там всегда может быть ошибка, часто умышленная. Сколько было случаев! Например, на чемпионате мира в 1983 году в Сан-Паулу. На всех мировых первенствах нашими главными соперницами были американки. И весь наш основной состав в первой половине игры получил по 3-4 фола, которых и в помине не было. Помню, достала мяч, а на меня села мулатка, 10-й номер, я отдала пас, наши ушли вперед, забросили, а судья свистит - гол не засчитан - и показывает на меня - фол! У меня аж в глазах потемнело от возмущения! Только вырвались на 6-7 очков вперед! В перерыве тренер Алексеева подошла к генеральному секретарю FIBA и сказала как отрезала: «Если будете так судить, больше не будете секретарем». Он поговорил с судьями, и они стали мягче. Ведь явно было задание - засудить!
Да и на внутренних соревнованиях таких вещей хватало! Я иногда психовала, говорила судьям: «Вы подсуживаете, не даете мне играть в баскетбол. Если так - вместо меня пойдете в сборную СССР, а я больше не пойду!» Я в целом играла корректно, хотя меня старались вывести из строя самыми разными способами: и били, и щипали. Ноги отдавливали так, что ногти чернели. Мне даже заказывали обувь на размер больше, чтобы ногам меньше доставалось.
- Какие качества важны для баскетболиста? Ну, кроме высокого роста, конечно…
Нужен талант и чтобы голова хорошо работала. Ведь решения приходится принимать за доли секунды, думать быстро. Знаете, я обратила внимание, что в сборной Америки, во всяком случае раньше, разыгрывающим игроком всегда была белая спортсменка. Потому что у темнокожих хорошая физика, они сильные, но белокожие лучше соображают. Пусть не так хорошо бросают мячи и бегают, но лучше владеют мячом в процессе розыгрыша. В женском спорте особенно важны не силовые приемы, а тактика.
- Приходилось кому-то применять хитрую тактику, чтобы попасть в сборную Союза?
В сборной, конечно же, была острая конкуренция - стояла очередь из желающих играть в ней. Но тем, кого отобрали, работать приходилось до седьмого пота. Помню, жили в Сухуми на сборах, там даже вечером жара 30 градусов. А надо по стадиону 20 кругов пилить - и это только разминка! Тренировки по общей физподготовке мы называли «горячий цех». Терпели, потому что попадание в сборную означало и международные соревнования, и выезды за границу. Хотя это сейчас спортсмены по контрактам получают миллионы, а мы выезжали практически без денег. В Америку на 20 дней летели и получали 20 долларов. И то были рады! Я всегда любила музыку - на эти деньги покупала себе пластинки, хотя бы одну, «Битлз» например. У меня и сейчас коллекция сохранилась - пластинок шестьдесят. И, естественно, покупали журналы моды. Возвращалась - меня уже друзья-подружки ждали, знали, что привезу, будем разбирать новинки.
- Вам довольно непросто подобрать одежду. Как решали эту проблему?
С моими параметрами одеться можно было только в Америке - там много магазинов больших размеров. Здесь в основном мне портниха шила. Ведь не все же в спортивной форме ходить, случались и приемы на высшем уровне. Например, я единственная латвийская спортсменка, которая имеет три ордена: орден Дружбы народов, орден Трудового Красного Знамени, орден Ленина. И все мне их вручали в Москве в торжественной обстановке. В независимой Латвии в 1994 году я также получила высшую награду - орден Трех Звезд. А годом ранее неожиданно пришло письмо из Америки - оформляйте бумаги на то, чтобы быть принятой в Зал славы баскетбола в Спрингфилде. Церемония была очень торжественная. Каждого из участников привозили на отдельном лимузине, затем проход по красной дорожке. Мне помог выйти из авто сопровождающий, я взяла его под руку - идем, а у меня все плывет перед глазами, и одна мысль: только бы не упасть. На фуршете стою и вдруг понимаю: природа распорядилась так, что всю жизнь я смотрю на людей сверху вниз, а тут, пожалуй, в первый раз оказалась среди мужчин, которые выше меня. Это было так необычно! Американцы, конечно, умеют организовывать торжества - это незабываемо! В 1999 году меня принимали в Зал славы женского баскетбола. Американские спортсменки не очень-то наряжаются, а я была в платье и смотрелась среди них королевой. Вышла одна баскетболистка на сцену, у нее спрашивают: «Что вам помешало стать олимпийской чемпионкой?» Она на меня показывает: «Да вот сидит тут в первом ряду Уля Семенова - вот кто мне помешал!»
Президент МОК Жак Рогге во время своего визита в Ригу вручил Ульяне Семеновой памятный знак Олимпийского комитета
В Америке меня любят. Помню, в 2002 году пригласили на очередное мероприятие, а у меня срок действия паспорта заканчивался. Подняли всех на ноги, быстро сделали новый паспорт. Прилетаю в Нью-Йорк и на контроле даю два паспорта, объясняю: вот новый, вот старый, а вот виза на 10 лет. У пограничника глаза округлились: «Зачем вам два паспорта? Я бы вас вообще без паспорта и без визы пропустил!» Для них люди, вошедшие в Зал славы, - это нечто особенное. Меня и на улицах узнавали, подходили: Semjonova, Semjonova!
- В Союзе вас так же ценили?
У меня осталась некоторая обида на Советский Союз - за то, как пришлось завершить спортивную карьеру в сборной. Дело было в 1986 году, я готовилась к чемпионату мира в Москве. В процессе подготовки поменялся тренер сборной: Лидию Алексееву сняли и назначили Ячменева из новосибирского «Динамо». А наша ТТТ в чемпионате СССР всегда была главным конкурентом «Динамо». Мы первые, они вторые, и им никак не удавалось нас обогнать. Меня Ячменев по понятным причинам не любил. И когда его назначили, сразу сказал: «Семеновой в сборной не будет». А у меня уже билет куплен на самолет в Москву, последние сборы остались. И вдруг звонит доктор сборной и говорит: «Ульяша, такое дело, поменялся тренер. Ты в состав не попадаешь…» Я была в шоке. На тот момент в чемпионате СССР я была лучшей по очкам, лучшей по штрафным, лучшей по подбору мячей. И при таких показателях меня в сборную не взяли! Пошла сдавать билет в спорткомитет - они ничего не понимают, в глазах немой вопрос. Я отвечаю: «Звоните в Москву за объяснениями». Представитель Госкомспорта все пытался меня уговорить, две недели покоя не давал: «Уля, поезжай на сборы…» Я сказала: «Нет, спасибо. Я в сборной Союза 18 лет отыграла, а вы меня пнули». Хотя бы поблагодарили, букет цветов подарили - мне кажется, так нужно провожать игроков. Ничего подобного! Дали задание врачу меня уведомить… Мне даже сейчас это неприятно вспоминать. В общем, в тот раз поехала смотреть соревнования как зритель - наверное, впервые в жизни в такой непривычной для себя роли. Американки увидели меня, подошли поговорить, и, когда узнали, что я не буду играть, одна аж запрыгала от радости: «Все, мы - чемпионки!» Конечно, многие сочувствовали. Чешский тренер подошел: «Да, у вас в России всегда чуть что - тренер начинает выбрасывать игроков… Эх, если бы можно было, забрали бы тебя, за нас бы играла!» Я три месяца не могла прийти в себя, трясло даже. Наши тогда взяли второе место - и то с большим трудом. Американки все-таки стали первыми!
- Вы покинули сборную, но не ушли из большого спорта…
После этого еще играла в ТТТ. А в 1987 году стала первой ласточкой - первой советской спортсменкой, которая поехала по контракту за границу. Уж не знаю, почему так сложилось. Сыграло свою роль и начало перестройки. Когда я стала всерьез высказывать желание поиграть за границей, в Госкомспорте сказали: есть одно место… В общем, по каким-то своим каналам Москва предложила мне Испанию. Как, что, чего - подробностей никто не знал. Но все вокруг меня поддерживали: «Правильно, Уля, молодец, давай!» Я подписала контракт и уехала играть за клуб «Тинторетто». С моим приходом команда добилась большого прогресса: в чемпионате Испании переместилась с 12-го места на 2-е. Это было сенсацией, все страшно радовались. У нас имелись отличные шансы стать чемпионами Испании. Не хочу приписывать себе заслуги, ведь один игрок в поле не воин, но иногда может переломить ситуацию. На меня там, можно сказать, молились. Но все закончилось в один момент. Я привыкла играть на деревянном полу, на паркете. А у испанцев - бетон, покрытый линолеумом. Сейчас от этого покрытия отказались, слишком жесткое. А тогда непривычно, конечно, было, но я старалась не обращать внимания. И вдруг заболел ахилл на левой ноге. Думала, потянула во время утреннего кросса. Но вдруг на тренировке, как сейчас помню, 2 января, прыгаю, опускаюсь - и все, голеностоп полетел, косточка отломилась. Сначала не осознала всей серьезности травмы, еще продолжала играть, потом эта косточка раздробилась на восемь частей. Эта травма заставила уйти из спорта. В аэропорту меня провожали и плакали, президент клуба говорил: «Ты всех в себя влюбила. Сколько у нас американок играло, но таких теплых отношений не было». Я и сама была расстроена, когда уезжала: эти несколько месяцев в Испании я провела как в сказке, поняла, что значит жить и тренироваться в достойных условиях. Но я уже знала, что не вернусь.
Кстати, по контракту на время работы в Испании мне полагалась приличная сумма, но Москва деньги забирала и присылала только 400 долларов. Жилье мне оплачивали, но на эти деньги жить было очень трудно - в то время пособие по безработице составляло примерно столько же. Но я же женщина, мне помимо еды нужно и духи купить, и что-то из косметики, и одежду. Поехала, называется, деньги заработать. В результате возвращалась на родину с нулем в кошельке. Правда, мне испанцы подарили видеокамеру. Но и ту Москва хотела отобрать: я имела право принимать подарки только не дороже 50 долларов, а если больше - надо было сдавать в советское посольство. Всякое бывало… Знакомые теннисисты рассказывали: собираются они ехать в Швейцарию на турнир, заранее зная сумму за выступление, а вперед уже выехали советские чиновники и деньги прибрали к рукам. За границей, когда поняли эту систему, перестали давать деньги чиновникам, говорили: «Мы сами рассчитаемся со спортсменами».
И когда я по возвращении из Испании устроила скандал из-за недополученных гонораров, мне звонили спортсмены из всех видов спорта: «Держись, мы тебя поддерживаем!» По сути, я создала прецедент. Тяжело было, думала, что не выдержу. Но, наверное, среди прочего это тоже сделало меня сильной, я хорошую закалку получила. И на площадке, и в жизни.
Про советский спорт говорили, что в нем была важна победа любой ценой, потому и на спортсменах экспериментировали.
Слышала об этом. Сейчас это делают еще чаще, поскольку современная медицина предоставляет массу возможностей. Но в мою бытность в баскетболе насчет допинга было строго: на чемпионатах Европы, мира и Олимпийских играх наш тренер запрещала нам даже кока-колу пить - вдруг найдут повышенный кофеин. Если голова болит - только через тренера врач давала таблетку. Нам допинг и не нужен был. Мы были на голову-две выше и сильнее остальных. Так зачем лишние проблемы? В других видах спорта - да, мы знали, что употребляют. В гребле, в легкой атлетике, в тяжелой. Некоторым ставили условия: не будешь пить допинг - в сборную не попадешь. Многие шли на это добровольно. Если кто-то говорит, что не знал, - это лукавство, такого не бывает.
- Личную жизнь тренеры контролировали - браки, рождение детей?
Конечно, если спортсменка влюбилась, это сразу чувствуется - становится мягкая, лиричная. К одной, помню, на чемпионат Европы в Венгрию приехал ее парень. Играем на следующий день, а она полный нуль. Что касается рождения детей, то это в индивидуальных видах спорта спортсмен может планировать, а в командных - тебе найдут замену, и все. Так что каждая решала сама. У нас многие девчонки были замужем. Саша Овчинникова, например, вышла замуж за Сашу Белова. Она - под 1,90, очень симпатичная, он - 2 метра, красивая была пара. Он, к сожалению, рано ушел из жизни.
Конечно, у меня тоже были поклонники, среди них весьма состоятельные иностранцы. Но, во-первых, часто ставили вопрос о моем переезде за границу, что для меня неприемлемо. А во-вторых, я не очень была уверена, что нужна именно я, а не известная спортсменка Ульяна Семенова. Я вообще думаю: так ли уж она нужна, эта личная жизнь? Знаю многих семейных людей, у которых жизнь далеко не счастливо сложилась. Мне же судьба подарила гораздо больше. Я не одинока - не успеваю откликаться на все приглашения, которые мне поступают. Так что неудачницей в этом смысле назвать себя не могу.
- Знали, чем будете заниматься по завершении спортивной карьеры?
Я ушла окончательно из большого спорта в 1989 году - после Испании еще подписала контракт во Франции, но через несколько месяцев поняла, что из-за травмы не могу играть, разорвала договор… Латвийское государство мне оказало помощь - сделали дорогостоящую операцию, назначили персональную пенсию. Жаловаться не приходится.
Любимое хобби Ульяны - собирать грибы. Но и в этом она любит побеждать - непременно должна набрать больше, чем у друзей...
Звали в политику. Я только успевала отнекиваться: мол, не готова. В 1994 году все-таки избиралась в рижскую Думу от партии «Латвияс цельш», но меня не выбрали, и я… обрадовалась. Потом многие знакомые признавались: «Улечка, мы боялись тебя потерять, поэтому не голосовали за тебя!» Если бы меня выбрали, мне пришлось бы сильно себя ломать. Я в спорте честно играла, а политические игры - это не мое. На тренерскую работу тоже не хотела. К тому моменту устала и от баскетбола, и от спорта. Нервы были на пределе. С начала 90-х я начала заниматься социальным фондом Олимпийского комитета Латвии. Поначалу чувствовала себя странно: ведь всегда обо мне заботились, а тут вдруг я хлопочу. Сначала у меня было 30 подопечных, потом стало 50, затем 80, сейчас их 180 - бывших латвийских спортсменов, которым надо помогать. С 2000 года наш фонд платит олимпийским чемпионам 200 латов ежемесячно (около 12 тысяч рублей. - «Итоги») - это неплохо. Как-то бывшая президент страны Вайра Вике-Фрейберга сказала мне: «Нелегкая работа у тебя, Уля». Но обратной дороги у меня нет - только вперед.
- Не жалеете, что посвятили жизнь спорту?
Нисколько. Правда, иногда мне говорят: вот в нынешних условиях ты была бы миллионершей! Ну да, была бы богатой. Но всегда есть две стороны медали. Мое богатство в душе и в моих друзьях и близких - этого никак не отнимешь. Я объездила полмира. В Италии была раз сорок, в Америке - раз двадцать пять, Париж знаю лучше, чем Старую Ригу. Лучше в Латвии куда-нибудь съезжу или отправлюсь грибы собирать - очень я это дело люблю…
Здравствуйте уважаемые
Как и каждый мальчишка конца 80-х абсолютно и беззаветно влюбившийся в баскетбол, я быстро нашел себе достойных для подражания людей. Не кумиров, ибо сие никогда не было мне свойственно, а именно достойных подражания. И не только в НБА. Наш и европейских баскетбол меня привлекал всегда очень и очень.
Причем интересно, что несмотря на позицию, а я выступал в амплуа легкого форварда обычно, причем малорезультативного, а нацеленного на подбор и передачу (отсюда и один из моих любимейших баскетболистов - это Деннис Родман) мне были интересны крайности. Игроки наиболее высокие, и наоборот, низкие.
Конечно же я обожал гения советского баскетбола Арвидаса Сабониса. До сих пор считаю, что из-за травм этот умный и добродушный человек, не смог раскрыть свой потенциал больще, чем на 60 %. По мне - потенциально - это один из самых великих игроков в истории баскетбола. Когда я первый раз увидел его на площадке лично, то обомлел конечно. 220 сантиметров, при том, что он был пропорционален и очень легко и элегантно даже смотрелся меня просто поразили. 220 (!)
Не менее мощно смотрелся и его вечный друг-соперник Владимир Ткаченко. Его рост был таким же, и хотя был не столь элегентен, как литовец, но зато производил какое-то монументальное впечатление. Вместе за сборную Союза они играли классно, да и вообще дружили. А их загулы и дурачества вошли в историю как анекдоты:-)
А ведь были еще взрывной по характеру гигант Белостенный (216 см), талантливый Гоборов, надежный Гришаев и еще несколько хороших центров. Но они понимже ростом были.
Когда начал смотреть НБА, но обратил внимание и болел персонально некоторое время за Георге Мурешана. Как было его не заметить, если его рост на секундочку...231 см. Представляете? Сначала у него вообще ничего не получалось, но потом более-менее пошло-поехало. И в принципе, учитывая степень его мастерства он вполне может быть доволен своей карьерой.
Без слез я не мог не взглянуть на другого игрока НБА, обладающего тем же ростом 231 сантиметр - на Мануте Бола из Судана. Учитывая строение его тела, отсутствие мышечной массы, я вообще не мог понять, как он может играть, и как его не ломают пополам. И тем не менее "король блок-шотов" (его иногда так называли) провел в Лиге очень немало - аж 626 игр.
Если Бол производил впечатление очень больного человека (что в принципе соответсвовало истине), то гордость Китая огромный 226 см Яо Мин был настоящим атлетом и вообще хорошим центром.
Жаль, его хроническая травма ног не дала его реализовать себя полностью. Кстати, Вы все знаете Яо Мина. Не верите? Вот эта картинка сделана с него:
Примерно такой же рост имели голландец Рик Смитс и немец Шон Брэдли. Оба были вполне качественными игроками и должны быть довольными своей карьерой. Однако мне запомнился Марк Итон. Я часто смотрел матчи Юты Джаз, и считаю, что Марк был наверное самым полезным помощником для пары Стоктон-Мэллоун за всю карьеру. Хорошая игра в защите и большое количество блок-шотов. Его рост был 224 см.
А еще одного гиганта, вошедшего в зал славы (кроме него такой чести удостон только Сабонис) Ральфа Сэмпсона я в игре не помню, так что и не упомянул вообще.
Если Вы думаете, что перечисленные мной гиганты были самыми большими в истории игры, то Вы ошиблись. Были люди побольше и значительно.
Поклонники игы с большим опытом помнят гигантского центрового, которого все звали дядя Вася, или Вася чечен. Это Увайс Ахтаев, который выступал за алма-атинский "Буревестник". Рост этого гиганта был 236 (!) сантиметров, а вес достигал 187 (!) килограмм. очень правильный, говорят, по жизни был человек и немало сделал для популяризации баскетбола.
Еще один наш соотечественник Александр Сизоненко играл немало за ленинградский "Спартак" и за команду из Куйбышева. В момент игрокой карьеры его рост достигал 238 сантиметров. После того как закончил играть, продолжал рости и к концу жизни его рост составлял 243 сантиметра. Он был одним из самых высоких людей на земле. Вот и так бывает.
Парадоксально, но даже не он является самым высоким игроком в мире. А это некий ливанец Сулейман Али Нашнуш. Его рост, когда он выходил на площадку был.....245 сантиметров. Даже представить не могу как это было вообще....
В отличие от гигантов к малышам в баскетоле внимание было всегда меньше. А зря. Ибо именно люди обычного роста больше популяризировали игру, давали понять, что в баскетболе важна голова, скорость и мышление, а не только и не столько физические кондиции и высокий рост.
Если хоть кто-нибудь, кто не уважает и не любил такого игрока как Тайрон "Маггзи" Богз. Прекрасный игрок, отличный парень, которые впервые дал понять, что баскетбол -это игра для всех. Маггзи провел почти 900 игр в Лиге имея рост....160 см. Представляете? Забавно, что некоторое время они играли вместе с Мануте Болом в Вашингтоне. Забавное зрелище. Выглядело это примерно вот так вот:
Маггзи Богз самый маленький баскетболист в Лиге за всю историю.
Еще недавно в НБА выступал Эрл Бойкинс. Очень неплохой снайпер, который10 лет назад в одном матче настрелял 32 очка. Ну так вот - его рост был 165 сантиметров, а весил он 62 килограмма. Интересно, что при этом обладал просто огромной силой. Партнеры по команде говорили, что для него нормой было жать от груди штангу весом 140 килограммов. Учитывая его скромные данные, даже не представляю как это.
Конечно же я не могу обойти вниманием Спада Уэбба. Это единственный игрок в истории, обладая ростом 170 сантиметров смог выиграть конкурс по броскам сверху. Вот как это выглядело:
Напомню, что корзина закреплена на высоте 3.05. Достойно уважения, не правда ли?
Ну и под конец еще одно видио, представляющего моего нынешнего любимца-малыша Нэйта Робинсона. Он вообще очень качественный и полезный игрок. Но вот такое вот запоминается надолго, особенно учитывая, что рост Робинсона 175 сантиметров:
Приятного времени суток!
Выдающаяся спортсменка, чей рост составляет 2 метра 10 сантиметров, отметила свое 55-летие
Из досье «ФАКТОВ»
Ульяна Семенова - двухкратная олимпийская чемпионка (1976 год - Монреаль, 1980 год - Москва). Трехкратная чемпионка мира (1971, 1975, 1983 годы), 10-кратная чемпионка Европы (1968, 1970, 1972, 1974, 1976, 1978, 1980, 1981, 1983, 1985 годы), 15-кратная чемпионка СССР. Многократный победитель Кубка европейских чемпионов (1968-1979, 1981-1983, 1987 годы). Выступала за команды «ТТТ» (Рига, СССР) - 1967-1987 годы, «Тинторетто» (Испания) - 1987-1988 годы.
Личный рекорд по количеству набранных очков в одном матче - 54 (1975 год, против «Geas» (Италия) в Кубке европейских чемпионов).
Награждена орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов и Дружбы.
Член Зала баскетбольной славы в Спрингфилде (США) и Зала женской славы (штат Тэннесси, США). Внесена в Книгу рекордов Гиннесса. Признана лучшей баскетболисткой Латвии XX века.
Геннадий ПИОРО
«ФАКТЫ» (Рига-Киев)
Двухкратная олимпийская чемпионка, трехкратная чемпионка мира, 10-кратная чемпионка Европы, центровая сборной Советского Союза по баскетболу и капитан легендарной рижской команды «ТТТ» Ульяна Семенова в особом представлении не нуждается. Ее имя внесено в Книгу рекордов Гиннесса как самой высокой (рост - 2 метра 10 сантиметров) женщины-баскетболистки. Семенову помнят и любят люди среднего и старшего поколений во многих странах мира, в том числе и в Украине. Недавно самая титулованная на постсоветском пространстве баскетболистка отметила 55-летие. С Ласточкой (так в сборной команде СССР называли Ульяну) корреспондент «ФАКТОВ» встретился в офисе Латвийского олимпийского социального фонда, который возглавляет выдающаяся спортсменка.
«В 24 года после Олимпиады в Монреале я подумала: все, уйду из спорта, не могу больше, устала!»
На встречу к Ульяне Семеновой я пришел с букетом ярких желто-оранжевых тюльпанов.
Спасибо за букет. Цветы для меня - лучший подарок! - призналась Ульяна. - И цвет вы угадали: желтый - мой самый любимый. Когда у меня день рождения, продавцы цветов знают, что у них раскупят все цветы желтых оттенков. Их приносят очень много - дома вазами заставлена вся гостиная. Утром, когда выхожу из спальни, мне кажется, что в комнате солнышко светит, и я купаюсь в его лучах.
Поставив цветы в вазу, Ульяна присела за стол. На столешницу легли красивые руки, правда, несколько отличающиеся от обычных женских кистей своими размерами. На длинных пальцах поблескивали три золотых перстня.
У вас красивые руки, - не удержался я.
Спасибо, - смущенно улыбнулась хозяйка кабинета. - А ведь с детства этим рукам пришлось много работать, потом всю жизнь по баскетбольному мячу стучать. Я родом из небольшой латвийской деревни Медуми, из семьи староверов. У родителей нас было шестеро: две дочки и четыре сына. Папы уже давно нет, мама умерла три года назад. Нет в живых двух братьев и сестры
Ульяна, вы с детства выделялись ростом среди сверстников?
Да нет, родилась я обычной: вес - 3,5 килограмма, рост - 51 сантиметр. А вот в школе к 11 годам вытянулась, где-то 1 метр 80 сантиметров стала. Если сидела за партой, а одноклассники стояли рядом, я все равно была немножко выше. В нашей семье все были среднего роста, поэтому, когда я стала быстро расти, отец подумал, что это вызвано какой-то болезнью, и отвез меня в Ригу на обследование. Врачи его успокоили: мол, такого здорового ребенка еще поискать надо.
А в баскетбол вы как попали?
С детства я очень спортивной девчонкой была: на лыжах бегала, легкой атлетикой занималась, в волейбол играла и даже ядро толкала. Поступить в рижскую детскую спортивную школу меня уговорил учитель физкультуры. Долго уговаривал Когда меня провожали в Ригу, слез были бочки, наверное! Все плакали, и я в том числе. Не хотелось уезжать из дому.
С поступлением в спортшколу проблем не было?
Что вы! С руками и ногами взяли, ведь физические данные для этого у меня были. Оставалось только броскам и тактике игры научиться. Я очень тяжело переживала разлуку с родными: жила в спортинтернате, на выходные все разъезжались, и я оставалась одна. Несколько раз даже сбежать пыталась, однажды тренеру пришлось меня буквально с поезда снимать. Потом он стал забирать меня на выходные к себе, чтобы не скучала.
В 14 лет меня взяли в школьную сборную Латвии, а в 15 я уже играла в составе юношеской сборной Советского Союза по баскетболу на чемпионате Европы в Италии. Мы тогда «золото» выиграли. Я, между прочим, единственная в бывшем Советском Союзе трехкратная чемпионка Европы среди юниоров. Первый раз завоевала этот титул в 15 лет, затем в 17 и последний раз - в 19 лет.
Свою спортивную карьеру вы завершили двухкратной олимпийской чемпионкой?
Первый раз я получила олимпийское «золото» после победы сборной СССР в 1976 году в Монреале (кстати, тогда впервые в истории Олимпиад на баскетбольную площадку вышли женщины), второй - в 1980 году в Москве. Была еще одна возможность завоевать олимпийский титул в 1984 году в Лос-Анджелесе. Но после бойкотирования американцами московской Олимпиады соцстраны приняли решение не участвовать в лос-анджелесской.
Честно говоря, после Олимпиады в Монреале (мне тогда было 24 года) я подумала: все, уйду из спорта, не могу больше, устала! Даже на пару недель забросила тренировки. У меня за плечами был Институт физической культуры. Решила, что пойду работать или учителем физкультуры, или тренером. Но мне сказали: «Ты что, с ума сошла? Давай, готовься к московской Олимпиаде». Поразмыслив, решила, что попробую. Так и дотянула почти до 24 лет активной жизни в спорте.
«За неделю до чемпионата мира мне сказали: «Уля, ты сборной больше не нужна»
Правда ли, что в 1986 году, когда вы готовились к чемпионату мира, с вами поступили, мягко говоря, некрасиво, не взяв на игры?
К сожалению, это так. Замечательный главный тренер, с которой мы отработали 18 лет в сборной СССР, Лидия Владимировна Алексеева, ушла. Вернее, ее сняли. Ее заменил Леонид Ячменев, тренер новосибирского «Динамо». Он был на меня очень зол: на союзных соревнованиях наш «ТТТ» постоянно выигрывал у его команды. Мне потом рассказали, что, когда Ячменева назначали, тот заявил: «Или я - тренер сборной, или Семенова - в команде. Выбирайте!» Выбрали его. У меня на руках был билет, чтобы лететь в Белоруссию на последние сборы перед чемпионатом мира, когда позвонила наш врач. Не тренер, не представители спорткомитета, а именно она сообщила мне неприятное известие. «Как?! Я же больше всех сборов отработала, и всего лишь неделя до соревнований осталась. Это мой последний чемпионат, и я хочу его отыграть!» - закричала я в трубку. «Уля, ты сборной больше не нужна», - услышала в ответ.
Три месяца я была в шоке. И не только я. В латвийском спорткомитете, куда я пришла сдавать билеты, тоже ничего не могли понять. Но за свою команду играть я продолжала, в чемпионатах Союза была лучшей центровой И вдруг - телефонный звонок. Говорят: «Ульяна, приезжай на сборы, будешь готовиться к Олимпийским играм в Сеуле (1988 год. - Авт.), ты нам нужна». Но уж тогда я твердо ответила: «Нет!»
Если я не ошибаюсь, спортивные чиновники не раз поступали с вами недостойно.
Второй раз это произошло уже в конце моей спортивной карьеры, в 1987 году. Я никогда не думала о деньгах, не это главное в жизни. Выступая за сборную СССР, получала 300 рублей в месяц. Если же выигрывали чемпионаты мира, Европы, занимали призовые места на Олимпиадах, нам выдавали премии. Например, за первое место на Олимпиаде - 4 тысячи рублей. По тем временам это были большие деньги. Но когда пришла пора оставить спорт, я поняла, что у меня нет ничего, кроме квартиры в Риге.
Чиновники из Москвы предложили мне контракт, по которому в течение полугода я должна была играть за испанскую команду «Тинторетто». По этому контракту мне обещали заплатить 45 тысяч долларов. Но все деньги ушли в Москву. Каждый месяц я ездила в советское посольство в Испании и получала там 400 долларов. Даже сотрудницы посольства недоумевали, как можно жить на эти копейки. Хоть я обитала в шикарном двухэтажном особняке с тремя ваннами, но на еду денег не хватало: по испанским меркам, жила я впроголодь. Хорошо, что взяла с собой из дому консервы, колбасу Но, когда запасы закончились, стало очень тяжело. Если бы не президент клуба Антонио, который начал давать мне по 500 долларов в месяц из своих денег, было бы совсем плохо.
Как к вам относились испанцы?
Без меня «Тинторетто» проигрывал, а с моим приходом команда стала побеждать. Каждый раз, когда я приезжала на тренировку или на игру, меня ждали болельщики. Стоило открыть дверцу машины, как они буквально выдергивали меня из салона, поднимали на руки и несли мои 130 килограммов в раздевалку. Я просила Антонио не допускать этого перед началом тренировок или матчей - боялась, что уронят, и я получу травму. «А вот после матча пусть несут!» - говорила я ему. Каждый день обо мне писали практически все испанские газеты. Журналисты все время интересовались у президента клуба, сколько я ем. «Столько же, сколько и я», - отвечал Антонио. И действительно, ем я очень мало.
Кстати, по результатам проведенного тогда опроса самыми популярными в стране людьми испанцы назвали певицу Сабрину и баскетболистку Семенову.
Однако в Испании со мной приключилась беда: я сломала пяточную косточку. Но, несмотря на это, продолжала играть. Перед матчами мне накладывали повязку на ногу, я принимала обезболивающее и выходила на площадку. Когда мой контракт закончился, все спортсмены, тренеры, врачи испанской команды опустились передо мной на колени. Я расплакалась от такого проявления благодарности.
В Испании я встретила нашего выдающегося вратаря Льва Яшина, который должен был получить в Мадриде какую-то награду. Он приехал, несмотря на то, что был уже очень болен. Испанцы доверили мне вручить эту награду Льву Яшину. Увидев меня, он спросил: «Ой, Улечка, это ты?» - и крепко обнял.
«Когда я возвращалась из-за границы в Ригу, дорожку от трапа самолета до здания аэропорта засыпали цветами»
У вас возникали проблемы с подбором одежды?
Никаких. Раньше я сама вязала и шила себе одежду. Когда же стала выезжать за рубеж, покупала там ткани, а шила мне портниха. За границей покупала и готовые вещи - там это не проблема. Каждый день, выходя из дому, стараюсь одеться по-новому, чтобы не повториться. Одеждой у меня забиты несколько шкафов. Туфли же у меня все на низком ходу. Когда вижу женщин на шпильках, думаю только о том, как травмируются их ноги.
Вообще, из-за своего роста я переживала только в юности. Долго ходила сутулясь, втягивала шею в плечи, чтобы казаться ниже. Однажды тренер сборной сказал: «Что ты с собой, глупая, делаешь? Кого стесняешься? Ты же - королева баскетбола! Вот и носи корону по-царски!» Сейчас неудобства есть только с входными дверями: в моей квартире стандартные дверные проемы, и, чтобы войти, мне приходится наклоняться.
Вы ощущаете любовь и уважение своих соотечественников?
Чувствовала это только за границей и в родной Риге: когда я возвращалась сюда, дорожку от трапа самолета до здания аэропорта засыпали цветами и играл духовой оркестр. До недавних пор в Риге был музей восковых фигур, где стояла моя копия. В Москве же после побед меня встречали очень сдержанно, в лучшем случае дарили один цветочек.
Мое имя в 1993 году было внесено в Зал баскетбольной славы в американском городе Спрингфилд. На память об этом событии у меня остался великолепный золотой перстень с бриллиантом, на котором выгравировано мое имя. Правда, перстень оказался маловат, и, приехав в Ригу, я отдала его на ювелирный завод, чтобы сделали по размеру. Потом мне говорили, что мастера сбежались посмотреть на него и восхищались: «У нас таких не делают!» А в 1999-м мое имя было внесено в Зал женской славы в американском штате Тэннесси.
Зная о ваших достижениях, за рубежом наверняка думали, что вы - человек богатый.
Я этого никогда не отрицала. Тем более что перед каждой поездкой за рубеж меня вызывали в ЦК партии и инструктировали, что говорить в интервью иностранным корреспондентам. Вот я и привирала, что у меня не хибарка на хуторе, а шикарный дом, не телега, а белоснежный «Шевроле».
Неужели в начале карьеры вас не приглашали играть в зарубежные клубы?
Конечно, приглашали, но в те времена даже думать об этом было нельзя. Впервые меня позвали во Францию, когда мне было 20 лет, но то приглашение мне даже не показали. Французы предлагали мне обучение в университете, большие деньги. Позже, когда я была на соревнованиях во Франции и ко мне подходили с подобными предложениями, отвечала отказом. Хотя мне нравится Франция, я бы с удовольствием пожила в этой стране, изучила ее язык.
Вы живете одна?
Жизнь так сложилась, что после смерти мамы, самого близкого мне человека, я осталась одна. До сих пор не могу смириться с этой потерей.
Так и не встретили своего мужчину?
Увы. Хотя вниманием противоположного пола пользовалась всегда, мне не раз делали предложения. Были среди женихов и довольно состоятельные иностранцы. Когда мне было 18 лет, в меня влюбился 63-летний миллионер из Колумбии. Он красиво ухаживал за мной, присылал цветы в отели, платил за меня в магазинах, косметических салонах. Но я тогда подумала: «Зачем мне такой старый?» Объяснялись в любви и соотечественники, но я всегда считала, что из-за моей спортивной карьеры мужу будет нелегко. Ведь я бывала дома всего пару месяцев в году. Кроме того, глядя на наших девушек, замечала, что они не очень счастливы в семейной жизни. И сама боялась стать несчастливой в браке. Иногда меня отпугивал интерес ко мне как к известному человеку, и не более. А рост мужчин, которые ко мне сватались, для меня не имел значения.
Сейчас я не одинока: у меня много друзей, знакомых, родственников. Так что одна практически не бываю. Часто случается, что прихожу домой только переночевать. Я постоянно в делах - с утра до вечера, вот только здоровье стало подводить. В свое время на тренировках и во время соревнований я падала. Представляете, с моим-то ростом? Но всегда умела сгруппироваться, и падения казались безболезненными. И только сейчас они дают о себе знать. У меня большая проблема с левым тазобедренным суставом - еле хожу. За рубежом мне делают специальный протез, а затем предстоит дорогостоящая операция. Наши медики решают, что делать. Может, скоро приеду на консультацию в киевский Институт ортопедии. Говорят, у вас очень хорошие врачи.
Вы возглавляете Латвийский олимпийский социальный фонд, который оказывает помощь бывшим спортсменам. А себе помочь можете?
В 1991 году, когда я уже вышла на пенсию, меня пригласил президент Латвийского олимпийского комитета и предложил организовать социальный фонд. Долго отказывалась, даже пряталась, когда приходили из комитета. В конце концов, меня все же уговорили, и теперь я рада, что могу оказывать помощь тем, кто в свое время принес Латвии славу на мировых спортивных аренах. Олимпийским чемпионам, призерам Олимпиад, победителям чемпионатов Европы и мира мы доплачиваем от 200 до 400 долларов в месяц. Другим ветеранам спорта помогаем лекарствами, медицинскими услугами, продуктами. Сама же я получаю пенсию как инвалид второй группы. Это 90 лат - около 180 долларов. Кроме того, мне платят надбавку за спортивные достижения и зарплату как главе фонда. Всего набегает тысяча долларов. Из них 325 долларов я плачу за свою трехкомнатную 100-метровую квартиру.
Бывает ли у вас свободное время и как вы его проводите?
Зимой такого времени практически нет. Летом стараюсь вырваться на дачу или посидеть где-нибудь в парке. Очень люблю лес. Когда еду по делам мимо леса, всегда прошу своего водителя остановиться, чтобы хотя бы несколько минут подышать лесным воздухом. Иной раз подойду к дереву, обниму и подумаю: «Какое ты хорошее!» Оно мне энергетику дает, подпитывает. А больше всего люблю грибы собирать. И солю их по маминому рецепту. Правда, у мамы были для этого деревянные бочонки, а я использую глиняные горшочки.
Вы чувствуете себя счастливым человеком?
Да, я очень счастлива. У меня есть дело, которое приносит мне радость, хорошие друзья. Я живу хоть и в маленькой стране, но очень люблю ее. И любовь у нас взаимная.
С жизнерадостной, обаятельной Ульяной, вот уже 16 лет возглавляющей социальный фонд помощи ветеранам спорта, никак не вяжется понятие "инвалид". Лишь тяжелая трость позади кресла в ее кабинете напоминает об этом. Знаменитая спортсменка в июне перенесла сложнейшую операцию по замене тазобедренного сустава. Зимой предстоят еще две операции на ноге...
Конечно, я очень благодарна девушкам из сборной за желание помочь, - говорит она. - Но на мою реабилитацию пойдет лишь небольшой процент денег, остальные средства будут направлены в мой социальный фонд. В нем немало ветеранов баскетбола, которые тоже нуждаются в лечении и помощи. И почему девочкам было не сняться обнаженными? Посмотрите, какие красавицы - и ни грамма пошлости!
В поклонниках у Семеновой ходил и знаменитый Раймонд Паулс (фото: из архива ЛАТВИЙСКОГО ОЛИМПИЙСКОГО КОМИТЕТА)Сама Ульяна давно уже не берет в руки мяч. Наигралась, говорит, да и старые травмы не позволяют. И себя в кадрах кинохроники не жалует - насмотрелась видеоповторов во время разбора ошибок в былые времена. А вот трансляции нынешних соревнований по баскетболу не пропускает, отслеживая матчи и среди женщин, и среди мужчин. Ведь баскетбол - вся ее жизнь. Поэтому и замуж не вышла: некогда было. Даже сватавшемуся миллионеру-колумбийцу в конце концов отказала. Но детей очень любит. В портмоне хранит фотографию 5-летней внучатой племянницы. А в своей рижской трехкомнатной квартире с удовольствием привечает родню из староверского рода Семеновых.
Имя Ульяны значится в двух американских Залах славы баскетбола - в Спрингфилде и Ноксвилле. В первом есть даже отпечаток ее кроссовок на Аллее звезд. Когда Ульяну в качестве первой баскетболистки из Европы в 1993 году пригласили в Спрингфилд, ее встречали коллеги-американки. Обнимались, плакали.
Хотя в 1983 году в игре именно с этими американками в финале чемпионата мира в Бразилии нас едва не засудили. Те же Доннован и Майер были главными драчуньями, - с теплотой вспоминает Ульяна.
А уже 12 сентября этого года Семенову принимали в Зале славы баскетбола Международной федерации баскетбола (FIBA) в Испании. Но поехать на церемонию наша героиня не смогла из-за травм.
Я себя никогда не жалела, - говорит Ульяна. - Была рада, когда удавалось добиться результата: и в сборной СССР, и в рижском ТТТ. И потом... Вот в отделении травматологии полно людей нормального роста, которые спортом никогда не занимались. Но у них те же самые проблемы, что и у меня. Кто знает, не занимайся я спортом, может, здоровье было бы еще хуже.
Конечно, у нее есть ностальгия по старым временам. По былой дружбе. На Олимпийских играх сборная Союза жила единой семьей. И мысли не было: вот этот - из Латвии, а этот - из Грузии или Украины.
Лучшие дня
На работе у Семеновой хорошее настроение- Помню, как мы радовались, когда в Монреале наши спортсмены в шоссейной гонке завоевали первые золотые награды, - улыбается Ульяна. - Мы целовали чемпионов, разглядывали медали. Тогда и поклялись, что завоюем такие же. И завоевали! Впервые в истории, ведь прежде женский баскетбол не входил в олимпийскую программу.
Своими государственными наградами той поры Ульяна тоже гордится:
Все они заслужены трудом. К слову, я единственная спортсменка в Латвии, которая награждена орденом Ленина. А орден Трудового Красного Знамени в военное время приравнивался к боевому. Есть у меня и высшая награда Латвии - орден Трех звезд.
В декабре прошлого года Семенова получила еще и российский орден Дружбы - с наградной книжечкой за подписью Путина. Там же, в Санкт-Петербурге, ей вручили и приз лучшей центровой российского баскетбола ХХ века. Но самой главной для нее стала встреча с подругами по сборной, с которыми она не виделась 20 лет.
